|
|
|
Григорий Львович Тульчинский | |
|
|
|
“Недостаток финансовых средств – часть профессионального имиджа любого работника культуры и искусства во все времена и в любой стране. Если он говорит, что у него нет недостатка в средствах – это не работник культуры”. Такова точка зрения Заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора философских наук, профессора Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики” Григория Львовича Тульчинского.
Почему зачастую культура все же бедствует? Возможна ли принципиально ее самоокупаемость? Нуждается ли бизнес в культуре и наоборот? На эти и другие вопросы корреспондента “АН-СПб”отвечает наш сегодняшний гость.
|
|
|
|
|
- Григорий Львович, мы давно уже привыкли к разговорам о том, что у государства на развитие культуры не хватает денег. Остается одна надежда – бизнес. Имеет ли право культура рассчитывать на поддержку бизнеса или же она должна гордо погибать без оной? Ведь нам уже давно внушена американская поговорка «Если ты такой умный, то почему такой бедный?»
- Поговорка верная. А в остальном – надо разбираться и серьезно. Во-первых, у нашего государства не денег не хватает на культуру, а просто отсутствует внятная культурная политика, система приоритетов поддержки развития культуры. При этом безумные средства тратятся в режиме «освоения бюджетных средств». Например, в свое время Дни города, Петербургский карнавал, празднование 300-летия города задумывались как праздники горожан, а не ДЛЯ горожан. Но подход «освоения средств» неизменно побеждал. Последний скандал такого «освоения» мы сейчас переживаем.
Во-вторых, заинтересованные социальные силы не исчерпываются государством и бизнесом. Есть еще общественные организации, фонды, национально-этнические ассоциации, конфессии, творческие союзы и т.п. В одном только Петербурге таких организаций свыше 500. Наконец, есть сами граждане. Имеется в виду не только благотворительность, но и добровольческая, волонтерская поддержка.
«Иметь право рассчитывать на поддержку бизнеса»… Это что значит? Рассчитывать на «проснувшуюся совесть»? Или на жалость? Или право «делать предложение, от которого бизнес не может отказаться»? Ведь, за кого сами себя держим, так к нам и относятся… Никто ни у кого просить (а тем более – бить на жалость) не должен. Нужно предлагать совместные проекты и разъяснять потенциальным партнерам свои возможности по реализации их интересов. |
|
| Нужно предлагать совместные проекты и разъяснять потенциальным партнерам свои возможности по реализации их интересов.
| |
|
- Совершенно очевидно, что культура нуждается в поддержке бизнеса. А насколько сам бизнес нуждается в культуре? Может, он вполне обойдется покупкой футбольных клубов? Или поддержкой каких-нибудь очередных бессмысленных конкурсов красоты?
- Бизнес тоже бывает разный. В начале 2000-х один наш крупный бизнес прославился организацией телемоста для дельфинов Индийского и Атлантического океанов. Но все очень быстро встало на свое место. В плане осознания своих интересов бизнес более продвинут и рационален, чем другие социальные группы.
Мировой опыт показывает, что социальная ответственность бизнеса вызревает по мере развития и бизнеса и общества. Все эти же этапы, так или иначе, но проходит бизнес в любом обществе. Так и российский бизнес после 90-х годов, пережив «семибанкирщину» отечественных олигархов, похоже, начал втягиваться в переход от первой стадии ко второй. Кое-кто посчитал, что уже в начале 2000-х можно было переходить к третьей, и – был не только не понят, но был за это жестоко наказан.
- Бизнес ориентирован на прибыль. Что такое прибыль в массовой культуре понятно. Зрелища всегда востребованы массами. А какая может быть прибыль в культуре высокой?
- Можно сказать, что речь идет об углублении и расширении маркетинга, который выходит за пределы рынка и впускается внутрь самой фирмы. Так понимаемая социальная ответственность может и должна быть рационально обоснована и просчитана с точки зрения эффективности бизнеса и стратегии его развития. И все зависит от глубины обоснования, перспективы действия различных долговременных факторов, масштабов и возможностей самого бизнеса. В этом случае социальная ответственность способствует формированию и продвижению имиджа и репутации, а значит – конкретного бренда или брендов, и, в конечном счете – росту капитализации бизнеса.
- Заботит ли современный российский бизнес его имидж? Заинтересован ли он в уважении обществом или ему это безразлично? И чем еще добывается уважение к бизнесу, кроме, скажем так, высокого качества его товаров и услуг?
- Наш бизнес ничем не отличается от любого другого. Во всем мире социальное позиционирование бизнеса проходит несколько стадий… Первая - «сильных личностей» и их «войны всех против всех» – первоначальное накопление, когда главными проблемами являются – самоутверждение за счет захвата, удержания и расширения жизненного пространства, когда выживает сильнейший. Победитель верит в справедливость мира: ведь он победил, значит – он лучший! Мир справедлив (по отношению к нему), а поэтому он претендует (по праву сильнейшего) на распоряжение ресурсами, на льготы и преференции, управление более слабыми, а главное – уважение к себе со стороны слабых и зависимых. Это, однако, не происходит. Поэтому наступает следующая стадия - "служения". Это когда главной проблемой становится легитимизация бизнеса, его самооправдание перед обществом: в глазах государства, граждан. Обычно именно на этой стадии развиваются спонсорство, патронаж, благотворительность. Разъясняются цели бизнеса и перспективы его развития. Бизнес хочет уважения. И, наконец, третья стадия «социального партнерства», когда бизнес, утвердившись в обществе и общественном мнении, переходит от самооправдания к развитию конструктивных социальных связей – социальному партнерству со всеми компонентами социальной среды. В этой ситуации социальная ответственность – ни что иное, как оптимизация социальных условий развития бизнеса, и на этой основе – оптимизация бизнес-процессов. Именно это и есть социальные инвестиции: в собственный персонал – как вложения в развитие человеческого капитала; в безопасность и благоустройство окружающей среды; в инфраструктуру населенных пунктов и регионов, в которых расположен бизнес; в поддержку действующей власти и конструктивной оппозиции, а значит – в развитие правового государства и гражданского общества; в поддержку образовательных структур и создание корпоративных учебных заведений; в поддержку конфессиональных организаций, искусств, а значит – оптимизацию нравственных и эстетических сторон общественной жизни. |
|
| Работник культуры – не попрошайка. Он занимается социально значимой публичной деятельностью и предлагает совместный проект с готовностью разъяснить партнеру его потенциал и возможные социальные и прочие выгоды.
| |
|
- Что мешает бизнесу сотрудничать с культурой?
- Во-первых, это недостаток информации. Да и бизнес уже прошел стадию помощи тем, «кто добежал». Ему необходима информация о сфере культуры, чтобы вести осознанный выбор, соответствующий его целям, стратегии развития.
Во-вторых, это недоверие работникам культуры. Недоверие в том, что учтут интересы партнеров. И, главное, неуверенность в достаточном профессионализме: что грамотно рассчитаны все затраты, что учтены все налоговые и правовые аспекты проекта. И надо сказать, что такое недоверие небезосновательно.
И в-третьих, то, что представители бизнеса называют «нежелательной рекламой». Нередко проекты поддерживаются при условии, что участие данного бизнеса не будет предано широкой огласке. Причем в случаях чистого и честного бизнеса! Речь, фактически, идет о привлечении внимания криминалитета, и … государственных органов. Нередко за оглаской поддержки следуют «маски-шоу» с алмазной пилой, изъятием документации и пристрастная проверка – откуда «лишние» деньги.
- А что мешает культуре сотрудничать с бизнесом?
- Недостаток информации, только уже обратного вектора. Да и не должны работники культуры свободно ориентироваться в сфере бизнеса, так же, как и бизнес – в вопросах культуры и искусства. Все должны делать специальные люди. Банкиры должны заниматься своим делом, артисты и художники – своим. Но между ними должны быть профессиональные посредники: продюсеры, менеджеры проектов. И такая профессия была всегда. Другой разговор, что теперь она становится массовой и ей уже начали учить. Мешает и то, что работники культуры лукаво называют «психологическим барьером». Когда просишь уточнить – что имеется ввиду, говорят – «стыдно просить». Иногда планка повышается: «стыдно просить МНЕ». Иногда планка поднимается еще выше: «Стыдно просить мне – у ЭТИХ!». По сути дела, за этим барьером стоит принципиально неадекатное профессиональное сознание и позиционирование. Прежде всего – что значит «просить»? Повторяю – никто ни у кого просить не должен. «Дайте, дайте нам денег…» - «С какой стати?» - «А то у нас денег нет… А у Вас они есть…». В этом случае ты – попрошайка. А если ты такая талантливая и умная, а ты – такой красивый, то почему ты просишь у меня денег? Работник культуры – не попрошайка. Он занимается социально значимой публичной деятельностью и предлагает совместный проект с готовностью разъяснить партнеру его потенциал и возможные социальные и прочие выгоды. С гордо поднятой головой и уверенностью в важности и успехе…
Но есть причины долговременные, мешающие обеим сторонам – как работникам культуры, так и бизнесу. Это действующее законодательство и особенности нравственной культуры современного российского общества (в том числе – коренящихся в специфике русского православия), порождающих «нравственные ножницы» в общественном сознании по отношению к собственности, рекламе и PR, рыночной экономике: богоугодность нищеты и безнравственность богатства; PR и реклама как ложь и лицедейство («полюбите нас серенькими – чистенькими-то каждый полюбит»); «в ситуации, когда все борются за выживание, эти с жиру бесятся»; инерция советского сознания: «о культуре должно заботиться государство». Но обсуждение этих причин выходит далеко за рамки данного разговора.
- Как Вы относитесь к именованию Санкт-Петербурга культурной столицей?
- Как к именованию. И хорошо бы, чтобы этим именем наш город называли не сами петербуржцы, а жители других городов и регионов. И не только России.
- В стране идет Год культуры. Какие здесь могут быть ожидания на поле сотрудничества культуры и бизнеса?
- Осознание и выстраивание общности интересов. Чего я желаю не только деловому миру и сфере культуры, но и нам всем. |
|
|
© АРГУМЕНТЫ НЕДЕЛИ. Санкт-Петербург
|
|
Адрес страницы | (для ссылок на эту статью): | http://AN-Piter.ru/28824
|
| |
|
| Что мешает бизнесу сотрудничать с культурой?
|
| |
|
|
|
|
|