|  Новости   |  Фото   |  Видео   |  События   |  Блоги   
Политика | Экономика | Общество | В мире | Город | Скандал | Криминал | Культура | Спорт | Здоровье | История | Образование | Туризм | Соседи | Происшествия | Наука | Шеф-повар АН | Досуг | 
Статьи  //  Культура   #Память
ПЕТЕРБУРГ СЕРГЕЯ ЮРСКОГО
ПЕТЕРБУРГ СЕРГЕЯ ЮРСКОГО

AN-Piter // 11.02.19

"Пора и мне в моем почти почтенном возрасте по примеру других обрести свою “малую родину”.

Вполне сознаю, что в слове “обрести” заметна некоторая натуга. Обрести — значит найти нечто желаемое. Постарайся и обретешь! Так ведь? Малая родина у человека должна быть с самого начала. Как мать, как отец. Чего ж тут обретать? Бывают, конечно, судьбы несчастные: ни отца, ни матери — по разным причинам. Вот тогда, если вдруг кончится несчастная часть жизни, обретает человек в ком-то вторую мать или того , о ком говорят: “Он стал мне, как отец”. Так что “обретенное” — это второе, заменяющее или то, чего раньше не было, а потом стало.

Я родился и рос в счастливой семье. Нас мотало (кого не мотало в ХХ веке?!), но мотало всех вместе — в этом главное счастье. Нас было трое, и мы друг друга не потеряли...Поэтому было у меня счастливое детство. А вот малая родина — с этим напряженно. Были пункты... остановки были, а так... все больше движение... по своей и не по своей воле. Зигзаги, кружение...

И вдруг... увидел я линию. Не очерченное место, как положено, а линию, которая прошла, соединила, хоть и пунктиром, целых сорок пять лет моей жизни. ФОНТАНКА! Питерская речка в гранитных берегах, не сильно извилистая, почти прямая... могла бы считаться даже довольно широкой, если бы рядом не было Невы.

Точно, точно, Фонтанка — вот она, моя малая родина от младенчества до первой седины. И когда покидал я навсегда Питер, то прощался (теперь я это понимаю!) не с городом вообще и не только с домом № 65 по набережной Фонтанки (БДТ имени Горького) и даже не с могилами родителей на Богословском кладбище, а прощался именно с речкой Фонтанкой, которая связала все.

Река Фонтанка, вообще говоря, вовсе даже и не река. Она не сама собирает по мелочам малые воды, а целиком принимает свой поток из мощной Невы, а та, в свою очередь, из Ладожского озера. Фонтанка не впадает в Неву, а вытекает из нее и по прямой линии идет через центр города, пересекает Невский проспект и далее, далее... Там начинаются судоверфи, заводы, туда уже не пропускают, и там, среди закрытых зон и ржавого железа, она, видимо (я там никогда не был), впадает в Финский залив.

Фонтанка целиком зависит от Невы. Когда там наводнение, и тут наводнение. Там встал лед, и тут тоже. Там стали (с большим риском для жизни!) переходить по льду на другую сторону, и тут переходят. Если кто учился в школе и не совсем забыл физику для шестого класса, то вспомнит такой раздел “сообщающиеся сосуды”. Наливаешь голубоватую воду в широкую колбу, а наполняются (и так ровненько наполняются!) и широкая, и соединенная с ней узкая. Вот и здесь такой же эффект. Только цвет слегка меняется. В Неве вода черная, строгая, даже, можно сказать, злая. А в Фонтанке с такой, как бы выразиться, желтовато-коричневатой, что ли, прибавкой (очень много канализационных стоков). Да и сама река поуже. Поэтому по весне лед на Фонтанке трескается чуть раньше, появляются неприятные рыжие промоины, а потом отламываются от ледяного пирога большие куски со вмерзшими бутылками, тряпками и консервными банками, переворачиваются, встают на ребро и резко уходят в глубину внезапно запузырившейся темной воды.

Фонтанка фактически ОТТОК, или РУКАВ, всемирно известной реки Невы.

По правому берегу Фонтанка начинается с Летнего сада. Тут практически рассказывать нечего. Все сказано, все все знают: статуи, музы, Аполлон, Кронос, пожирающий своих детей, домик Петра, аллеи, желтые листья, решетка, осень, пруды, лебеди, автобус № 14. От Пушкина, и еще ранее, и позднее, и до сего дня — все многократно и справедливо обцеловано и облито слезами умиления. Это все наше общее.

А что мое личное (и никому не отдам!), так это звери дедушки Крылова. Помню их лет с трех (если только помню, а не выдумываю?!). Водили в Летний сад (да, да: “И в Летний сад гулять водил”). В саду было скучно (это помню). Деревья, аллеи — все для взрослых. Для меня — лебеди в пруду. Но они — все плавают и плавают. А лучше всех чугунный большой дедушка Крылов. Правда, он тоже сидит и сидит, а вот звери вокруг него — это бесконечно привлекательно. Там и кот Васька, который “слушает, да ест”, там Лиса и Журавль, и Обезьяна, и Медведь и весь квартет с Ослом, Козлом... и Волк с Ягненком... Все, как настоящее... как на картинке в книжке... и потрогать можно... а они такие... выпуклые... Волка можно погладить.

Кончается Летний сад, и начинается Инженерный замок. Он большой и страшный. Тут когда-то случилось что-то нехорошее. Чуть ли не удавили кого-то?! Чуть ли не царя?! Об этом говорят, но почему-то вскользь и негромко. Тридцать восьмой год. Про всякие удушения в это время говорят негромко. Или не говорят вообще. Минуем замок. Туда все равно хода нет. Там какие-то военные... маршируют возле памятника царю. Памятник хороший, особенно лошадь (конь?), но очень высоко стоит, потрогать нельзя, поэтому не очень интересно.

Миновали первый мост через Фонтанку. Миновали замок. Впереди второй мост. Но перед самым мостом — вот это да! — ЦИРК! Здесь работает мой отец. Он режиссер. Поэтому я не только смотрю представления, но меня обязательно водят за кулисы...

Два вздыбленных коня из фанеры — эмблема цирка. Мимо цирка идет трамвай № 5. Идет через мост по улице Белинского и дальше три остановки до квартиры моей бабушки Елены Васильевны. Там всегда вкусный обед на красивой посуде.

Но если на трамвае не ехать, а тут же свернуть с Белинского налево, то начинается Моховая улица. Здесь ТЮЗ — детский театр. Хороший театр, но какой-то ненастоящий. И я знаю, чего в нем не хватает. Занавеса! Без занавеса нет театра. Сцена без занавеса — это эстрада. Еще в детстве я это понял, и так до сих пор осталось. А напротив ТЮЗа предмет вожделений моей юности — Театральный институт имени А. Н. Островского. Сюда рвался, сюда толкался год за годом, не попадал и, наконец, был допущен под священные своды. Четыре года в мастерской Леонида Федоровича Макарьева. Но Моховая — это мои пятидесятые. А если вернуться к цирку (тут ходу-то всего минут пять) и пойти дальше по течению Фонтанки к Невскому — это еще тридцатые годы.

Эта часть набережной вечно была в ремонте. Не то что машине проехать, пройти — и то затруднительно. Тут в первой половине дня наилучшее место для малолеток — играют в прятки и в войну. Ближе к вечеру пространство занимают молодые хулиганы.

На разбитую набережную по-домашнему, без прикрас дома глядят черными лестницами и арками проходных дворов. Позднее, лет через сорок, когда треснет социализм, здесь обнаружатся роскошные фасады и даже настоящий дворец — нынешнее вместилище Дома дружбы с иностранными народами. Но тогда не замечалось. Лежали каменные блоки для набережной, бетонные обручи канализационных труб. Штабеля решеток, рытвины, лужи. В общем, отличное местечко для игры в войну.

Война уже шла. Финская. Представьте себе, сохранилась фотография: пять детей, четырех лет каждый, стоят строем. На нас пилотки или военного образца фуражки. На нас ремни и какие-то подсумки. Это уже не игра. Мы на задании...

Итак, этот кусок Фонтанки — черные ходы. А парадные — на параллельной улице, Толмачевой. По старинке ее иногда называют Караванной, но для нас она Толмачева. Толмачев был мальчик двадцати с чем-то лет и погиб в гражданскую войну. Он совершил подвиг, стал героем, и вот в его честь назвали улицу. А сейчас я думаю: может быть, он, как мы, дурачки, ходил с каким-нибудь устрашающим паролем, мечтал найти шпиона и... нарвался однажды то ли на пьяного, то ли на испуганного с пистолетом в руках... Нет, нет... не насмешничаю. Земля пухом всем погибшим... всем несмышленым... Это я так... скепсис преклонного возраста.

Улица Толмачева (Караванная) — это знаменитая улица. Длиной она меньше километра, а перечислю, что на ней есть — не поверите! Зимний стадион, Дом кино, детский кинотеатр “Родина”, чуть правее Дом радио — отсюда все передачи, постамент памятника Гоголю (в сорок восьмом году ставили, я присутствовал, но самого памятника до сих пор нет), выход из кинотеатра “Аврора” — каждые полтора часа круглый год и каждый день оттуда вываливается толпа, прямо напротив наших окон. И, наконец, знаменитая булочная на углу Невского с потрясающим (во все времена) кондитерским отделом. Напомню еще, что одним концом улица упирается в цирк , а другим в Аничков дворец (городской Дворец пионеров). Чего еще надо?

Тут мы и живем — Толмачева, дом 26, квартира 8. К нам два звонка. К Каплунам — один. К Залесским — три. К Лиде — четыре. К Праховым, Гурьеву и Никитину — вход с черной лестницы, там звонок общий или нужно стучать. Квартира проходная. Телефон коммунальный А 5-26-39... У нас на троих 26 метров квадратных, два больших окна и высокие потолки — очень даже прилично. Правда, круглая зеленая печка, дрова возле нее и мамин рояль съедали половину комнаты, но ничего, жить можно. И жили. С 38-го по 70-й год. С перерывом на войну.

Думаете, я хочу вас поразить бедностью или, скажем, скромностью жилья? Ни в коем случае. Обделенными мы себя не чувствовали. А район! Район-то чего стоит! Невский от нашей парадной 54 шага. За углом знаменитая Книжная лавка писателей, далее лучшая в городе аптека — это уже угол Фонтанки. И... вот они, БРОНЗОВЫЕ КОНИ НА АНИЧКОВОМ МОСТУ, укрощенные молодым, божественно прекрасным мужчиной. Ах, какая все-таки красота — эти четыре больших, таких натуральных композиции. Как все соразмерно! Как гладко и точно! Как славно! И эта гордая подпись по краешку постамента “ЛЕПИЛ И ОТЛИВАЛ БАРОНЪ ПЕТР КЛОДТЪ”.

Кони при мне, или я при конях, но, когда вижу их наяву, или в кино, или на картинке, думаю: мой город.

От аптеки пересечь Невский, и вот мы вышли к углу Аничкова (Аничковского) дворца. Вообще-то Аничков — это целый комплекс дворцовых зданий. Но для меня роднее более низкое, с главными воротами на Фонтанку. Здесь были “кружки по интересам” Ленинградского Дворца пионеров....

А пока минуем Дворец, и будем удаляться от Аничкова моста, и пойдем дальше вниз по Фонтанке (или вверх? — в Ленинграде это непонятно: земля плоская, даже удивительно, что реки не стоят на месте, а текут... и быстро текут).

Здесь по обоим берегам хорошие, крепкие дома. Прохожих почему-то мало. Вдоль приречного тротуара деревья шумят кронами. Солнце светит северное, нежаркое, мягкое. Да и в дождь здесь хорошо. Питеру идет дождь. Прикрыться плащом и, если только ботинки не промокают, часами можно мерить эти тихие набережные. Зияют арки ворот, и за ними (всегда!) мрачные дворы. А в этой части Фонтанки все дворы проходные — один в другой переходит. Извиваются туннели длинных арок и (если знать!) выводят в конце пути аж к Александринскому театру.

В одной из подворотен вход в сложную, многолюдную, путаную организацию, полную талантов, самолюбий, притворства, пошлости, рутины, обаяния, юмора, интриг,— ЛЕНКОНЦЕРТ...

Минуем еще несколько домов. С каждым из них в жизни что-то связано, но... минуем... Вот и “Ватрушка” — площадь возле Чернышева моста. Стиль ее определяет выходящая сюда форсистая балетная улица Росси. Под стать ей арка, под которую ныряет транспорт, идущий в сторону Садовой. И тут же — поскромнее, победнее — отроги множества малых арок торгового Апраксина двора. Это все справа. А слева — башенки Чернышева моста. Четыре штуки — по углам. Темные, строгие. Конечно, поскромнее коней Аничкова моста, но тоже вполне ничего.

Если перейти мост и пройти по Чернышеву переулку всего один квартал, будет место, которое все знают как Пять углов. Здесь сходятся несколько улиц. И здесь, на Разъезжей, 5,— моя школа № 299. Учился тут с седьмого по десятый класс.

Башенки Чернышева моста далеко видны. Минуешь его, обернешься — вот они, башенки, как на ладони, крепкие, черные. И цепями связанные. Каменный мост и сам гордится, что он такой вот — каменный.

А следующий мост — он совсем близко — без всяких отметин и надстроек. И деревянный. Просто дугообразный настил из досок. И невысокое ограждение. В пятидесятые по нему еще ездили машины. А потом стал он только пешеходным — доски прогнили, дыры появились. Это Лештуков мост. Может быть, самый главный в моей жизни...

А знаете ли вы, уважаемый читатель, во что на правом берегу упирается дощатый Лештуков мост? Знаете, наверное! Конечно! Он упирается в дивный гармоничный торжественный фасад Большого драматического театра. БДТ имени Горького — так он назывался, когда я пришел в него и когда Лештуков мост был еще деревянным.

В год, когда пишу я эти строки, БДТ исполняется 80 лет. Двадцать из них я был одним из ведущих актеров этого театра — четверть его жизни, половину моей жизни профессионального актера. Теперь он называется АБДТ (Академический) имени Г. А. Товстоногова. Но это не товстоноговский театр — десять лет, как великого человека, Георгия Александровича, нет на этом свете.

А я служил этому театру, когда он назывался Театром Горького, но был истинно товстоноговским. Это был расцвет его сил, его режиссуры. Это было время формирования одной из лучших в мире трупп. Время мощной динамики поиска тем, пьес, новых театральных форм. Время колоссального успеха — всесоюзного, восточноевропейского, а может быть, даже общеевропейского. Время, когда театр реально влиял на становление личности своих зрителей. Это не преувеличение, это правда. На какое-то время общество негласно, но определенно признало театр своим духовным лидером. Это было исключительное явление в исключительных, далеко не благоприятных обстоятельствах.

О Товстоногове и его театре нужно говорить отдельно. В наше лирическое, скорее сентиментальное, путешествие не помещается подробный и откровенный анализ. Обязуюсь посвятить этому специальную главу.

А пока я стою на берегу Фонтанки и разглядываю через реку знакомый фасад. Я даже не уверен, зайду ли я вовнутрь. Это для меня теперь каждый раз — поступок. Готов ли я к нему сегодня?

Вот он стоит, отдельно от меня, Большой драматический театр (бывший Суворинский). И я стою отдельно от него. И не тороплюсь уходить. Просто смотрю, и крутятся в голове пушкинские слова:

Где я страдал, где я любил,

Где сердце я похоронил.

Довольно долгое время казалось, что здесь, у Лештукова моста, кончается мир. Да так оно и было — мой мир кончался здесь. Ходить дальше было просто незачем. Учение, любовь, интересы, свидания, кино, театр, работа — все как-то укладывалось до этой черты."

Сергей ЮРСКИЙ "Фонтанка"

©  Газета Средняя Рогатка


Читать полностью:


http://vk.com/@s_rogatka-peterburg-sergeya-urskogo
Адрес страницы (для ссылок на эту статью): http://AN-Piter.ru/31974

//  Культура
  Фильм «Марс Экспресс» появится на экранах российских кинотеатров в мае
  Гастроли Новосибирского академического молодежного театра «Глобус» в Санкт-Петербурге
  «И был блин на весь мир!»
  Премьера спектакля «Дорогая Елена Сергеевна»
  Лодейнопольский историко-краеведческий музей
  Лекция «Юрий Гагарин — человек будущего»
  Премьера спектакля «Кроткая. Монтаж»
  Выставка современного искусства в «Эрмитаж-Выборг»
  Фильм-участник каннского фестиваля «Природа любви» выйдет в российских кинотеатрах на этой неделе
  В 2024 году музей-заповедник «Парк Монрепо» открыл свои двери для юных гостей сразу с несколькими экскурсионными программами
  //  Видеосюжеты
В Петербурге решают судьбу мясокомбината - памятника конструктивизма на Московском проспекте

VK 
//   Новости
  Экономика // Сергей Миронов разъяснил «должное благосостояние» пенсионеров, о котором сказал Владимир Путин
  Культура // Фильм «Марс Экспресс» появится на экранах российских кинотеатров в мае
  Культура // Гастроли Новосибирского академического молодежного театра «Глобус» в Санкт-Петербурге
  Культура // «И был блин на весь мир!»
  Общество // Проблему наследования пенсионных прав рано или поздно нужно решать
  Культура // Премьера спектакля «Дорогая Елена Сергеевна»
    //  Ленинградская область
  Общество // Масленица в музеях Ленобласти
  Культура // Лодейнопольский историко-краеведческий музей
  Культура // Выставка современного искусства в «Эрмитаж-Выборг»
  Досуг // Музеи в часе езды от Петербурга
  Культура // В 2024 году музей-заповедник «Парк Монрепо» открыл свои двери для юных гостей сразу с несколькими экскурсионными программами
//   Объявления
//  Общество
    На Средней Рогатке потерялась собака
30.05
  Работа  Специалист по работе с пользователями, it-специалист
150 000 р.30.05
  Работа  Специалист по сбыту, it-специалист
150 000 р.30.05
  Работа  Менеджер
150 000 р.30.05
  Работа  Директор департамента программных технологий,it-специалист
150 000 р.30.05
//  Культура
Лодейнопольский историко-краеведческий музей
Город Лодейное Поле обязан своим появлением Петру I. Жители Присвирья были известны своим умением строить грузовые суда-ладьи, и именно здесь, на берегу широкой реке Свири, в 1702 году Петром Великим была заложена Олонецкая (позже Лодейнопольская) судостроительная верфь. Со стапелей Олонецкой верфи в 1703 году был спущен на воду первый корабль Балтийского военного флота.
//  Культура
  Подсмотренные истории
//  Культура
  Поэтический разговор о любви
//  Культура
  Несколько строк о любви
//  Культура
  Мир – это так сложно, так непонятно, так неоднозначно…
//  Город
Оранжерея ЛГУ им. А.С.Пушкина
Фото: Средняя Рогатка
//  Город
  Таврическая оранжерея
Оранжерея Таврического сада — это камерное пространство для отдыха и вдохновения в самом центре Петербурга.
//  Город
  На Финском заливе
//  Город
  Салют 27 января 1944 года
А. Пахомов, 1944 г.
//  История
  С Ленинградским Днем Победы!


©  AN-Piter.ru
©   АН-Петербург, материалы
с подписью <АН-Петербург>

Свободное использование в Интернет-пространстве текстов, фото и видеоматериалов, опубликованных с на этом сайте, допускается при условии обязательного размещения гиперссылки на источник публикации, точного воспроизведения используемых материалов. Использование материалов в печатных СМИ допускается с письменного разрешения редакции.
РЕКЛАМА


Редакция сайта: yprokofiev@yandex.ru