Подзаголовком к названию спектакля стоит «Бесстрашный дневник». И в этом словосочетании кроется главный секрет, отличающий детей от взрослых. Отсутствие опыта делает наших отпрысков бесстрашнее, честнее и свободнее родителей. Спорим, кто-то из взрослых тут же скажет: «Это не так!». А кто-то наверняка даже возмутится одним только предположением о превосходстве детей над родителями… Но реальность такова, что опыт, даруя людям возможность избегать ошибок, «в нагрузку» так же подкидывает нам страх перед этими ошибками. Это вовсе не гарантирует того, что взрослые вообще не будут совершать промахи или неблаговидные поступки. Мы продолжаем их допускать, но боимся, боимся, боимся этих жизненных ошибок настолько, что часто скрываем их от других, а порой замаливаем совершенные грехи, не пытаясь даже исправить содеянное или (что гораздо эффективнее) изменить себя. Так про какую личную взрослую свободу вообще можно тут толковать? Дети же оценивают мир и людей вокруг себя свободно, непредвзято, искренне, честно рассуждая о том, что хорошо, а что плохо…

Герою истории, рассказанной Томским ТЮЗом и режиссером Артемом Устиновым, всего девять лет. Зовут его Томасом, у него есть тишайшая мать, богомольный отец, приземленная сестра Марго, куча родственников, представленных на сцене бойкой теткой Пией, и богатая фантазия. А главное – у Томаса (играющий его Тимофей Абаскалов ни на минуту не дает усомниться в подлинности своего персонажа) полным-полно внутренней свободы, которая позволяет ему видеть ангелов вокруг себя, аквариумных рыбок в городских каналах, красавицу в соседской не очень здоровой и счастливой девчонке, ведьму в одинокой, многое испытавшей пожилой женщине. Хотя идеальной жизнь мальчишки назвать нельзя: богобоязненный отец семейства (Владимир Хворонов создает весьма сильный образ неприглядного человека) то и дело лупит Томаса и раздает своей жене пощечины. Проводя время в бесконечных молитвах, папаша требует того же и от членов семьи, да вот только толку от таких «разговоров с Богом» нет никакого. Слова псалмов кажутся мальчику бессмысленными, а поведение отца несоответствующим. Семья, в которой нет равенства и взаимоуважения, трещит по швам, составляющие ее родители и дети все больше отдаляются друг от друга. Тут-то у Томаса и появляются друзья, которые нам всегда опора в критических ситуациях. Ими становятся забавная госпожа ван Амерсфорт (не боящаяся быть парадоксальной Ольга Никитина), казавшаяся мальчику ведьмой, закомплексованная соседская хромоножка Элиза (Аполлинария Мусинова точно играет свою «оттаивающую» в ответ на дружеское внимание героиню) и очень земной Иисус (Роман Колбин) в белых сандалетах, который в важные моменты запросто вступает с героем в диалог и может дать дельный совет или понятную оценку происходящему.

Мир Томаса очень красив: в нем живут ангелы в белых одеждах (нет, нет, это вовсе не традиционные хитоны!) стайками «плавают рыбки» в виде маленьких, наполненных гелием оранжевых воздушных шариков. Художник по свету Наталия Гара использует в оформлении спектакля как яркие цвета (золотой, малиновый, синий), так и полутона, применяет разные «фактуры» света – от строго очерченных лучей до рассеянного в пространстве сцены сумеречного марева. Источниками света становятся порой и карманные фонарики в руках у героев. Свет отражает настроения, важность событий, их волшебство, публичность или интимность. Художник Игорь Каневский не перегружает сцену декорациями: на площадке есть лишь несколько стульев и пюпитров, несколько стволов деревьев, уходящих в колосники (только на одном листья обозначены листами писчей бумаги), пианино, старинный буфет, над которым находится «второй этаж» – небольшая площадка, используемая артистами во время действия, в нужное время будут вынесены три-четыре белых куба, обозначающих семейное застолье. За счет свободного от лишних предметов пространства и игры светом рождается иллюзия огромности хрупкого мира маленького Томаса, ощущение необъятности его сознания, принимающего как реальность, так и спасающий душу вымысел.

Финал истории, в которой суждения Томаса, воинствующей феминистки тетки Пии (утрирующая ее Екатерина Костина невероятно смешна), обряженной в ядовито-желтый брючный костюм, чудесной госпожи ван Амерсфорт и самого Иисуса неминуемо повлияют на тихоню-мать (Ольга Ульяновская) и Марго (Наталья Гитлиц), занимающих в итоге позицию противления рукоприкладствующему отцу, открыт. Все дамы, смело «опрокидывая устои» и заявляя «право голоса», явятся на импровизированную домашнюю вечеринку в столь несвойственных 50-м годам (именно тогда происходят события в истории Кейера) брючных костюмах. И когда вечер закончится, на сцене, на белых кубах, в луче света, прикрытый пледом и удовлетворенный результатом будет засыпать уставший от впечатлений Томас. Рядом робко присядет получивший важный урок, изменившийся отец. Он, быть может, впервые протянет руку, чтобы просто прикоснуться к плечу сына, а не ударить его. Хочется верить, что конец у этой истории именно такой.

…Сегодня, не заглядывая в фестивальные программы прошлых лет, трудно подсчитать общее количество спектаклей, которые за два десятилетия «Арлекин» привез на берега Невы из самых разных точек страны. Думается, оно впечатляющее. Не так уж важно, входили все эти постановки в конкурсную часть фестиваля, где идет состязание за Национальную премию «Арлекин», или показывались вне борьбы за главную российскую награду для создателей спектаклей для детей. Важна лишь та возможность, которую «Арлекин», умело и тонко отбирая для фестивальных показов лучшие спектакли по городам и весям, дает юным петербуржцам и их родителям. Это меняющая нас возможность общего сопереживания. И в этом миссия «Арлекина», как ни крути.