- Светлана Юрьевна, недавно вы выступили с ежегодным отчетом в петербургском парламенте. С какими принципиально новыми проблемами вам пришлось столкнуться в прошлом году?

- Мы поняли причину круговорота сирот в нашем городе. Она кроется в правдивой статистике, которую очень трудно получить. В прошлом году мы очень глубоко влезли в эту тему, разбирались в расходовании средств из бюджета на сиротские учреждения. Изучали меры поддержки, направленные на приемные семьи, матерям одиночкам. К примеру, матери-одиночки получают пособия размером 1000 рублей, но это просто смешно. Поэтому я постоянно стараюсь донести до наших депутатов и губернатора, что пособия надо увеличивать, если мы хотим изменить ситуацию. Только так мы сможем добиться уменьшения сирот в детских учреждениях.



- В Петербурге есть приемные семьи, которые воспитывают несколько сирот. Получается своего роди мини-детский дом.

- Такие семьи действительно есть, но их не так много. По закону в приемную семью можно брать не более 8 детей, но я думаю, что это не предел. Сегодня мы очень много говорим о патронате, который вообще не подразумевает каких–то ограничений. В семье может жить хоть пол–класса, у детей будет мама и папа, но при этом они не лишаются государственной поддержки. Такая форма семьи может хорошо подойти школьникам. Что касается в целом приемных родителей, то им нужно оказывать больше поддержки. Мы везде говорим об увеличении пособий, а что имеем на деле? За первого ребенка родитель получает 7,5 тысяч рублей, за второго половину этой суммы. Как будто второй ребенок меньше усилий требует. На самом деле нужно сделать так, чтобы вознаграждение на каждого ребенка достигало хотя бы прожиточного минимума.

- После принятия закона «Димы Яковлева», что–то изменилось в Петербурге с усыновлением? Может быть, больше стали брать в семьи детишек с инвалидностью?

- К сожалению, это наша очень большая проблема, потому что таких детей практически не берут в семьи. В прошлом году у нас было только два случая, когда детишек с синдромом Дауна взяли из сиротского учреждения. Это уже большой подвиг. К сожалению, много и отказов от таких детей родными матерями. Но, опять–таки, если мы хотим, чтобы у нас таких деток оставалось меньше в сиротских учреждениях, нужно помогать приемным семьям, например, вручать им сертификаты добровольного медицинского страхования, помогать устраивать таких деток в детские сады и школы. Я думаю, что тогда у нас ситуация изменилась бы. А пока люди просто боятся брать таких детей, поэтому, если они и попадают в семьи, то только приемные, которые уже воспитывают несколько детей и у них завязаны отношения с различными организациями.



- Есть и другая проблема: детские дома категорически не хотят расставаться с детьми, убеждая потенциальных родителей, что инвалидам в сиротском учреждении будет лучше, чем в семье. Вы с подобным явлений сталкивались?

- Я могу сказать, что детские дома не только не хотят отдавать детей инвалидов, но и вообще детей. Потому что у нас подушевое финансирование, и чем больше детей находится в сиротском учреждении, тем больше педагогов там может работать и зарплата у них, соответственно, будет выше. У нас есть детские дома, которые вообще ни одного ребенка в прошлом году не передали в семью. Они в этом просто не заинтересованы. И вот эта упертая позиция, что ребенку будет лучше в детском доме, к сожалению, имеет место быть.



- Как в Петербурге обстоят дела с вторичными возвратами детей?

- В прошлом году их было 173. В основном отказ от опеки писали не приемные родители, а родные бабушки, которые не могут справиться с внуком или внучкой, вступающими в подростковый возраст. В итоге сформировавшийся подросток оказывался в детском учреждении со всеми вытекающими последствиями.



- Запрет на приобретение иностранного медицинского оборудования, предложенный Минпромторгом, на ваш взгляд, ударит по больным детям?

- У нас много всяких популистских предложений возникает, в том числе, и при поддержке отечественного производителя. Однако мы должны отдавать себе отчет в том, что очень много медицинской техники, оборудования и лекарств для лечения детей и их реабилитации поступает из–за границы. До тех пор, пока не будет найдена адекватная замена, пока наша промышленность не станет такой же технологичной, говорить о подобных запретах недопустимо. Вводить подобные запреты в знак протеста - это просто абсурд какой–то. Получится, как с законом «Димы Яковлева»: мы сначала запретим, а потом будем думать, что нам делать с этими детьми. Хочется верить, что в данной ситуации здравый смысл возобладает.